Не очень бесстрашный убийца вампиров

[iwtb]

Автор: Джессика Двайер
Перевод:  Lucy

В мире жанровых фильмов не так много актёров, столь же любимых как Родди МакДауэлл. Актёр создал множество ролей, ставших каноническими, но для поклонников фильмов ужасов роль Питера Винсента, телевизионного ведущего шоу ужасов, который находит в себе мужество благодаря поклоннику, верящему в него, одна из истинно обожаемых. Когда создатели новой «Ночи страха» приступили к работе над осовремененной версией, можно было положиться лишь на актёра такого же уровня таланта, души, жанровой принадлежности и просто привлекательности для этой роли. В лице Дэвида Теннанта они нашли идеального кандидата.

В Штатах Теннант приобрёл известность после роли самого популярного Доктора (под номером 10) в истории классического фантастического сериала «Доктор Кто». Он потеснил давнишнего фаворита (и ветерана классических фильмов ужасов) Тома Бейкера в опросах британских зрителей. Кроме того, он сыграл злобного Барти Крауча-младшего в фильме «Гарри Поттер и Кубок Огня». До этого Теннант участвовал во множестве телевизионных проектов Би-Би-Си (в том числе и в ролях отрицательных героев, типа ухажёра-психопата из «Тайной улыбки»), а в его активе много театральных ролей. Не так давно он побил все рекорды, сыграв Гамлета вместе с сэром Патриком Стюартом, а сейчас вернулся на сцену со своей коллегой по «Доктору Кто» Кэтрин Тейт в постановке «Много шума из ничего». Суть в том, что Теннант привносит в свои роли серьёзную актёрскую игру, точно так же как и МакДауэлл, который уже являлся легендой, когда участвовал в классике 80-х. Можно с уверенностью сказать, что как только фильм появится на экранах, зрители совершенно точно станут говорить о Дэвиде Теннанте.

Кстати, о разговорах про Теннанта – актёр побеседовал с журналом HorrorHound в эксклюзивном интервью о своей роли в вампирском фильме. Мы встретились с ним в последний день репетиций спектакля «Много шума из ничего».

HorrorHound: Что побудило в вас желание принять участие в «Ночи страха» и были ли вы поклонником оригинала, каким был Колин Фаррелл по его собственному признанию?

Дэвид Теннант: Не могу сказать, что знал о нём всё, но что-то слышал. По-моему, я был слишком молод, чтобы посмотреть его, по крайней мере, легально, когда он вышел на экраны. Но я помню тот классический плакат с лицом над домом – этот образ поражал воображение.
Но я не был его особенным поклонником. Я познакомился с ним уже позже. Со мной связались, и мне показалось, что это нельзя пропустить. Участие в большом кино про вампиров – это так здорово. Потом я познакомился с Крейгом Гиллеспи и Антоном и решил, что именно в таком проекте мне и хотелось бы сыграть. А когда видишь остальной актёрский состав – Колина Фаррелла, Кристофера Минц-Плассе и Имоджен Путс – понимаешь, что фильм определенно станет событием. Я пока не видел окончательный вариант фильма, но отрывки, которые мне показали, очень мне понравились.

НН: Я знаю, что вашему герою в этом фильме приходится довольно туго. Как, в физическом плане, это можно сравнить с «Доктором Кто»? Я видела несколько кадров, которые мне, возможно, видеть не полагалось, но выглядит это довольно серьёзно.

ДТ: Ну, какое-то сходство определенно имелось. Те же безумные коридоры, по которым приходилось бегать туда-сюда, мне это знакомо. Битвы со старыми сверхъестественными демонами, похожими на тех, которые часто встречались в «Докторе Кто».
Но, полагаю, когда имеешь дело со студией типа Dreamworks, масштаб крупнее, да и бюджет побольше, честно говоря. Поэтому всё умножается на 10. Ближе к финалу есть потрясающий эпизод с огнём, и я находился в самом его эпицентре. Меня окружали каскадёры, вытворявшие такое, что и представить невозможно. Быть среди всего этого… это так… это настоящее путешествие. Как детская площадка для игр, но только спецэффекты круче.

НН: Мне посчастливилось наблюдать этот огненный эпизод на съемочной площадке, и это было восхитительно.

ДТ: Это было невероятно!

НН: Многие зрители волнуются, как вы поступили с этим героем, приняв его от Родди МакДауэлла. Вам не впервые браться за каноническую роль после другого актёра. Что вы думаете по поводу этой роли?

ДТ: Ну, знаете, я большой фанат Родди МакДауэлла и всех его проектов. Был такой телесериал, где группа людей проходила сквозь порталы [Фантастическое путешествие]… Я видел его в детстве, совсем маленьким. Его показывали по утрам и на каникулах, и я помню, как впервые увидел Родди МакДауэлла, и сразу же обратил внимание на этого потрясающего актёра.
Повзрослев, я пересмотрел всего его работы. Он легенда… он обладает какой-то магией. Сама мысль, что берёшься за роль, сыгранную таким актёром, очень пугает, если вдуматься. Нужно просто думать об этом как о другом персонаже в другом времени. Но этот герой, по-моему, выполняет в фильме те же функции. Это совершенно другой Питер Винсент. У него то же имя, но во многих смыслах он другой.
Поэтому пытаешься не слишком задумываться о том, сможешь ли ты соответствовать этому легендарному статусу и просто делаешь то, что умеешь лучше всего.

НН: Я слышала, что, работая над ролью, вы посетили шоу Криса Энджела.

ДТ: Я сходил на шоу, но… нужно выражаться осторожнее, потому что люди считают, что я играю Криса Энджела в этом фильме, а на самом деле это не так. Он гораздо лучше разбирается в фокусах и более успешен, чем Питер Винсент в этом фильме.
Я не хочу, чтобы Крис Энджел решил, что я пытаюсь изобразить его, потому что я и близко на него не похож. Но я хотел увидеть представление в Лас-Вегасе, я хотел посмотреть одно из подобных магических представлений. Раньше я никогда на таких не бывал, поэтому подумал, что важно разобраться, что это за мир. Но нет, Крис Энджел намного успешнее, чем наш довольно трагичный Питер Винсент.

НН: А что ещё вы узнавали для роли иллюзиониста? Вы научились каким-нибудь магическим трюкам и ловкости рук?

ДТ: Немного. Знаете, не нужно разбираться в фокусах, поскольку большую часть сделали за меня. Мне не пришлось демонстрировать ловкость рук или чего-то такого. Но я смотрел много видеозаписей, кое-что почитал и съездил в Лас-Вегас, чтобы погулять там и впитать тамошнюю атмосферу. И всё же, Марти Ноксон так прописала этого невероятного героя, что он просто сам сходит со страниц.
Все это было в сценарии. Мне не приходилось практически ничего придумывать. Это еще одна причина, по которой мне захотелось сыграть роль. Это отличный персонаж, такой разбитый… это довольно непростая и забавная роль, которую мне захотелось сыграть.

НН: Его на самом деле сделали намного более трагичным, чем в оригинале. Он определённо пережил больше потерь, чем герой оригинального фильма.

ДТ: О, да. Он совершенно опустошён.

НН: И я видела, где-то в интернете писали, что он любит определённый алкогольный напиток. Много вы выпили кислого мидори?

ДТ: О, много! Я выпил несколько литров, даже не знаю чего… это был один из ваших прекрасных американских энергетических напитков. Меня беспокоит, сколько я потребил сахара за дни, пока снимались те сцены… Не хочу проверять свой гликемический индекс, потому что уверен, что его зашкаливало. Я выпил столько этой дряни. Меня штормило.

НН: Похоже, вы сроднились со своим персонажем. Во время съемок вы добавляли что-нибудь от себя или строго придерживались сценария?

ДТ: Когда читаешь его в первый раз, там есть за что зацепиться. А Крейг никогда не останавливал съёмку, а просил нас играть дальше и говорил: «Давайте посмотрим, что у нас получится». Он предоставлял нам большую свободу, просто позволяя сцене продолжаться или принимая идею, пришедшую в процессе съёмок и развивая её.
И даже немного пугает, когда стоишь на площадке крупнобюджетного фильма, а режиссер говорит: «Продолжайте, посмотрим, что у нас ещё получится!» Я работал с Антоном, он такой забавный, остроумный и сообразительный. Сцены с ним получились очень смешными. Однажды на площадку пришла Марти Ноксон, и я думал, что она разозлится, но она только поощрила наше стремление развить сюжет. Ведь всё это вдохновлено её работой. Я, конечно, еще не видел фильм, но в некоторых сценах мы просто отрываемся. Крейг отлично справлялся с режиссурой, направляя нас в нужном направлении.

НН: Похоже, вам удалось сохранить хороший баланс между ужастиком и комедией, присущий оригиналу.

ДТ: Надеюсь. Определённо, это входило в наши намерения. По-моему, самой сложной задачей было найти верный тон для фильма. Потому что когда он пугает, должно становиться по-настоящему страшно. Когда видишь Колина в его полном вампирском обличии, это бесподобно и действует соответственно. Сцены действия по-настоящему фантастичны, наполнены энергетикой и очень пугают, в общем, в них есть всё, что вы хотели бы увидеть. И в то же время, должно быть… там есть, надеюсь, некая лёгкость и искусность старого фильма, так же как, надеюсь, и доброта.

НН: Кажется, что фильмы ужасов для многих стали забытым жанром. Но в них ведь можно найти столько аллегорий и проблем. Например, здесь мы видим, как Чарли разбирается со своей жизнью и взрослеет. Как и в случае с фантастическими фильмами, люди, похоже, не думают о скрытом смысле.

ДТ: Интересно, что мы делаем со своей культурой. Мы как-то отказываемся от многих форм художественного выражения, считая их отработанными или ничего не стоящими. Но то, что живёт в нашей культуре, то, на что люди эмоционально реагируют - это как раз фильмы, которые полюбил, фильмы, которые видел в детстве.
Я бы сказал, что это исходит от наличия научно-фантастического сериала, который показывают в Британии почти 50 лет, и который распространяется по всему миру.

НН: У него есть своя мифология. Доктор - миф.

ДТ: Безусловно. И эти истории, эти сериалы, эти фильмы, которые мы смотрим, и привязанность к ним - самое важное в нашей жизни. И мы всегда будем это понимать. Они формируют нас такими, какие мы есть. Наверное, просто отказаться от фильмов ужасов или фантастики, как от отжившей своё художественной формы, но на самом деле, для многих людей они настолько важны, что их можно назвать высшей формой художественного выражения. Всё это часть человеческого опыта, и это волнует.

НН: И нужно быть свободнее. Можно напичкать их спецэффектами, но это по-прежнему человеческая история, в которую ты можешь поставить и себя. Вот в чём смысл.

ДТ: Абсолютно точно. Это воображаемый мир для взрослых.

НН: Что касается «Ночи страха», если бы вы могли выбрать любимую сцену, то какую?

ДТ: О, сложный вопрос. Мне понравился финальный эпизод. Но кроме того мне нравятся сцены в логове Питера Винсента в Лас-Вегасе над Хард-Рок отелем. Они написаны просто блестяще - так забавно работать с Антоном, Имоджен и Крейгом. Это было очень веселое, интересное и творческое время. Не могу дождаться просмотра готового фильма.

НН: У вас появился любимый реквизит из обширного арсенала Питера?

ДТ: Боже, их сотни, долго перечислять. По-моему, реквизиторы старались перещеголять друг друга, изготовив как можно более изощрённые принадлежности для убийства вампиров. Что было приятнее всего мне, как британцу, оказавшемуся в Нью-Мексико и вынужденному доказывать свою состоятельность… когда я впервые попал на съемочную площадку, изображающую своего рода музей вампирской мифологии, принадлежащий Питеру, все ярлычки… которые ни за что не разглядишь на экране, их видят только реквизиторы… все ярлычки на всех шкафах-витринах были подписаны как всякие штуки из «Доктора Кто» - они сказали, что нужно, чтобы я чувствовал себя как дома.
Никто не заметит этого при просмотре фильма. Не знаю, может, только если вы поставите на паузу на экране высокого разрешения, то разглядите надписи, типа «Печать Рассилона» или «Рука Омеги». Но они там были повсюду. Очевидно, там работает какой-то преданный фанат.

НН: Что ж, это доказательство всеобщей любви к жанру.

ДТ: Совершенно верно. Мы фанаты завоёвываем мир.

Источник: стр.1 и стр.2.